— Ты! Послушай… — она попыталась снять украшение.

— Только не говори, что не умеешь, — усмехнулся Шагрим.

— Что? — наконец вмешалась в их разговор Ивон.

— Ты не умеешь танцевать? — спросил Талл, вглядываясь в лицо Ванды.

— Не к чему мне это, — неловко отозвалась девушка.

— Фемир лишил тебя всех радостей жизни, дорогая, — сокрушённо проговорила Лейвр.

— Отец был единственным, кто подарил мне эту радость, — сухо заявила Ванда.

***

Тот факт, что кулак девчонки прошёлся по рёбрам обнаглевшего инрэйга, вызвал у Рэйвана неожиданное одобрение. Он ухмыльнулся, и глубже натянул на голову капюшон куртки. Это действие вызвало очередной приступ боли и напомнило о том, что собственно собирался сделать, когда натолкнулся взглядом на шумную троицу.

Домишка местного целителя, не именитого, что находился в центре Валмира, а того, к кому обращался простой народец, находился неподалёку. Пара монет, и его руки снова смогут нормально функционировать. Кристиан сощурился, и его взгляд сверкнул холодным серебром, поярче тех безвкусных бус, что нацепил на шею его невесты проклятый мальчишка.

Он сжал ладони в кулаки, тут же тихо застонав. Нет, к хаосу… Сейчас должен думать только о своей цели. Рэйван шагнул в толпу, пробираясь к нужному ряду прилавков. За самым последним из них находился нужный ему дом. Вот она, знакомая вывеска в виде листка. Но светлые брови мужчины удивлённо приподнялись, когда понял, что оставляя своих товарищей, в ту же сторону поспешила и каэли-спичка.

Только посмотрите, с каким серьёзным видом! Того и гляди, снова вспыхнет. Видать ещё отцовская великоватая куртка распахнулась на девушке при ходьбе, открывая спрятанную под нею ардовскую форму. О нраве учеников боевого факультета горожане знали достаточно, чтобы сейчас с опаской отступать в стороны, пропуская студентку. Та и не замечала их взглядов, сосредоточенно пытаясь добраться до дома целителя.

Кристиан неспешно шёл следом, желая знать, что задумала Ванда. Он нахмурился на мгновение, когда предположил, что девчонка могла и сама пострадать при всплеске собственной силы. Поранилась в его кабинете? Или ещё что-то успела натворить? Или он перестарался с поцелуем?.. Проклятье, с заклинанием! Но шагала слишком бодро, чтобы предположить последнее.

Тем временем Ванда нерешительно остановилась на просевших деревянных ступеньках, скрипевших даже под её невеликим весом. Она потянулась к потемневшему медному кольцу, заменявшему ручку на двери, и Рэйван успел заметить некий рисунок, которым девушка украсила свою ладонь. Что за художества? Но рисунок почему-то казался знакомым, вот только понятия не имел, где мог видеть его, и уж тем более, что тот мог означать. На печать или рунные символы не походил, но отчего-то вынудил хмуриться, вызывая настороженность.

Ванда открыла дверь, ожидаемо ощущая горьковатый аромат трав, смешивавшийся с запахом горевших свечей. Пламя на них дрогнуло, стоило свежему вечернему ветру ворваться в скромное жилище местного знахаря. Под невысоким потолком была подвешена круглая металлическая опора, на которой крепились те самые свечи, капая горячим воском на деревянный пол. Одна из капель упала на щёку девушки, вынуждая прижать к ней ладонь, а затем оттирать покрасневшую кожу.

Хозяин дома лишь кинул на посетительницу короткий взгляд, вновь возвращаясь к разговору с пожилой женщиной, читая для неё что-то с помятого куска бумаги.

— Не стоит кипятить! — хрипло пробасил он, и его собеседница закивала, кланяясь и рассыпаясь в благодарностях, — только нагреть! Ты поняла меня, Цален? Иначе твой муж рискует животом маяться и с уборной не выходить!

— Поняла, — снова поклонилась Цален, придерживая одной рукой чепец, съезжавший с поседевших волос, — благословят тебя боги, Аннук! И тебя, и семью твою…

— Да нет у меня никого, — проворчал бородатый мужчина, отмахиваясь рукой от посетительницы и уже теплее добавил, — как выйдешь, никуда не сворачивай! А то опять до утра бродить по округе будешь! Дом твой сразу за рынком, ты же помнишь, Цален?

— Благословят тебя боги! — всё бормотала женщина, прижимая к груди вручённый узелок со снадобьем и семеня в великоватых башмаках к выходу.

Заметив Ванду, горожанка вздрогнула, поклонилась ей ещё ниже, чем знахарю, и поторопилась исчезнуть за скрипящей дверью. Теперь внимательный взгляд знахаря был прикован к девушке, оставшейся посреди круглого помещения. Лохматые брови валмирца сдвинулись, когда он заметил под расстёгнутой курткой форму Арда. Ещё больше мужчина нахмурился, когда признал принадлежность формы к факультету боевой магии. Аннук хмыкнул, опуская огромные кулачищи на поцарапанную крышку своего широкого прилавка.

— Здравствуйте, — наконец подходя ближе, поприветствовала Ванда хозяина дома, — мне бы хотелось…

— Ты украла её или по наивности надела? — неожиданно спросил Аннук вместо ответного приветствия.

— Что? — растерялась Ванда.

— Я спрашиваю, этот ардовский ухин знает, что ты разгуливаешь по городу в его форме?

Ванда неловко убрала косу за спину, не понимая, о ком сейчас говорил странный человек. Кого это он злобным клыкастым зверюгой обозвал? В его форме? Ректора академии имел в виду, что ли? Недолюбливал Рэйвана?

— Не смейте даже предполагать, что я могла украсть эту одежду, — возмутилась Ванда.

Она слышала, как за спиной открылась дверь, видимо явился ещё кто-то из желающих приобрести очередное зелье у грубияна Аннука.

— Конечно он в курсе, что я её ношу.

— Не украла, значит, — ухмыльнулся знахарь, аккуратно отодвигая в сторону несколько склянок разной величины.

— Нет же! Мне нужно…

— Выходит, по наивности надела, — Аннук поставил перед собой небольшую ёмкость, высыпал в неё по очереди содержимое своих склянок и принялся сосредоточенно помешивать, — может любовничек твой в чём и хорош, да вот только не стоит в его одёжке по этой части Валмира бродить. Недолюбливают здесь чёрных ухинов…

Аннук ткнул в неё деревянной ложкой, указывая на форменную рубашку.

— Да вы! — ахнула Ванда, задыхаясь от возмущения.

Любовник?! Хорош в чём?.. В чём он хорош, этот повелитель нежити? Так некстати припомнился недавний поцелуй, и она сердито поджала губы. У неё что, на лбу написано, что она с ректором целовалась? Или этот знахарь обладал некой магией, способной читать мысли?

— Эта форма — моя, — заявила девушка, сердито глядя на веселящегося валмирца, — не краденная, не одолженная, и ни с чьего бездыханного тела не снятая! И этот ухин мне вовсе не любовник! Ясно вам?

Ванда принялась хлопать себя по карманам, вспоминая, куда спрятала монеты. Её возмущению не было конца. Этот человек вообще знахарь? Или сам случайно забрёл сюда и потешается над посетителями, пока настоящий хозяин отсутствует?

— Один поцелуй ничего не значит, — тихо пробормотала она, выуживая серебристые монетки из глубокого кармана отцовской куртки.

Кристиан наблюдал за действиями раскрасневшейся невесты, молча стоя за её спиной. Он силился, чтоб не рассмеяться, продолжая слушать её ворчание. Малышка действительно решила, что Аннук о нём говорил? Валмирец просто поверить не мог, что девушка могла оказаться студенткой подобного факультета. Но неужели до сих пор думала о том злосчастном поцелуе в кабинете, раз и сейчас упомянула его?

— Я хочу позаботиться о его руках, потому что виновата, — обратилась Ванда к знахарю, высыпая горсть монет на его прилавок, — и не более того. Мне просто нужно средство от ожогов. Он страдает, прошу, дайте мне его, и я уйду.

Не ожидая услышать подобные слова, и то, как от искреннего волнения дрогнул голос студентки, Рэйван даже забыл на мгновение о боли в руках. Заноза откуда-то узнала о его ожогах? Пришла сюда из-за него? Хм… выходит, стоило помучиться, чтобы услышать эти слова.

Глава 12

— Я надеюсь, что этого хватит, — Ванда добавила на стол ещё несколько монет, уверенная, что и так переплатила бестактному дядьке.